Семь лѣтъ какъ Абраша экстерничаетъ. Цѣлыхъ семь лѣтъ въ потѣ лица своего прослужилъ онъ Лавану Арамейскому, честью и правдой служилъ, а въ результатѣ не только прекрасноокой Рахили, но и подслѣповатой Ліи не получилъ за труды и усердіе свое.
"Что мне ландыш мой весенний, до священной отчей тени, до отчизны, до народа - я хочу тебя, хочу опьяниться вновь и снова лаской взора голубого и губами вновь приникнуть к шелковистому плечу: чтоб тобой насытить душу, божьи храмы я разрушу, все ограды, все гробницы, все святыни растопчу!"
Дело не в том, что Вы взяли форму «сказки», вне тех или других конкретных этнографических условий, отчего она вышла похожей на перевод,— с греческого, что ли,— а в том, что все условия, которыми Вы свою задачу обставили, — исключительны.
Принадлежность имигранта къ тому или другому классу опредѣляется не тѣмъ, чѣмъ онъ былъ на родинѣ, а экономическими условіями новой страны.
Лишь соединенными силами всѣхъ слоевъ нашего народа мы сможемъ собрать всѣ тѣ средства—матеріальныя и духовныя,—которыя необходимы для достиженія нашей гигантской цѣли. Нѣтъ у насъ класса , который могъ-бы самъ доставить всѣ средства, нужныя для нашего національнаго освобожденія.
„Ваше сіятельство" — сказалъ я послѣ перваго привѣтствія неувѣреннымъ голосомъ — „по слухамъ, существуетъ европейская совѣсть"... „Не сомнѣвайтесь въ этомъ" — авторитетно прервалъ меня дипломатъ. „А!"—воскликнулъ я, обрадовавшись,—„въ такомъ случаѣ Вы разрѣшите мнѣ, Ваше сіятельство, спросить, гдѣ находится эта совѣсть, и въ чемъ она проявляется".
Пусть она то, о чем грезил я смутно, В ярких увидит лучах: Сильным, свободным народ бесприютный Вновь на родимых полях!
Бросьте лицемерить, господа, вы сами именно так смотрите на ренегатов новейшего образца и сами так о них высказываетесь, когда они не слышат. Да и немыслимо смотреть иначе. Ведь свистопляска дошла до неслыханных размеров.
Однако случается, что и в этой среде расчета и гниения в душевном разладе и муках вырастает то самое "жемчужное зерно в навозной куче". Это свидетельствует лишь о том, что наряду с общепризнанным законом влияния среды на воспитание действует еще и другой-закон антитезы. Мы видим его проявления в тех случаях, когда скряга воспитывает мота, безбожник-верующего, трус-героя, этого уж не объяснить наследственностью.
В нашем народе еще застряло, к сожалению, несколько восточных предрассудков, и потому я немного боюсь, что иной из читателей найдет неуместным эпизод, который я сейчас расскажу.
Добровольная Еврейская Пропаганда 